Малори сжимает рукоять обеими руками, он идет вперед. Он все ближе к кафедре, высящейся впереди. На ней вырезано изображение дракона — там, где должен был быть ангел. И дракон оживает, чтобы дохнуть на мятежника алым огнем. Щитом, который возник из ничего, Малори укрывается от языков пламени.

За острыми остатками оконных стекол умирают огни Вселенной. Остановившись рядом с кафедрой, Малори заносит нож. Он хочет нанести удар. Его жертва — это высящаяся фигура. И больше уже не раздумывая, он наносит удар, его цель — эти темные крылья. Удар обрушивается на кафедру, но она устояла.

И тогда приходит Оно. Проклятье.

И дьявол готов овладеть душой.

Но образы мутнеют. Меньше секунды и — гаснет изображение. Еще несколько секунд — и память о сне умирает, оставляя за собой воспоминание о спокойности.

Малори приходит в себя. Его глаза все еще закрыты, и мысль ищет забвения. Усталость после боя, истощение всех эмоций... Провода на его голове. Начинается мягкое покалывание. Это просто безопасный сигнал о том, что разум на грани одного из видов безумия. Шум превращается в раскат — свет, звук наполняют мозг, но в то же время, напоминают о том, что у него есть тело, руки и ноги...

И первая разумная мысль пробуждения: он только что сражался с берсеркером и выжил. Он победил — или, по крайней мере, не проиграл — иначе его уже не было бы. И это достижение...

С противниками, подобными берсеркерам, человечеству еще не приходилось встречаться. Они обладают разумом, могут притворяться, хитрить. Но они — не живые. Реликты давней межзвездной войны, которая уже позади. Автоматические, электронные машины — в основном, в виде военных космических кораблей. Их цель — уничтожение живого.

Йату — одна из последних колоний людей, подвергшихся нападению берсеркеров. И одна из самых удачливых — людей оттуда вовремя эвакуировали.

Малори — один из тех, кто в глубоком космосе должен сделать все, чтобы защитить “Надежду” — огромный пассажирский эвакуационный корабль. “Надежда” — сферической формы, несколько километров в диаметре, достаточно вместительная, чтобы разместить немалую часть населения планеты. Люди размещены в боксах. Дыхание их замедлено, обмен веществ — тоже.

Перелет в безопасную часть галактики занимает несколько месяцев. И большая часть времени придется на прохождение через район созвездия Таунарус. Здесь космос настолько загрязнен, что корабль не может лететь со скоростью выше скорости света. Даже те скорости, которые типичны для стандартного космоса, здесь невозможны. Стоит только набрать несколько тысяч километров в секунду — и корабль людей или берсеркер превратится в лепешку, столкнувшись с любым газовым выбросом.

Таунарус — замысловатое смешение неизвестными и не нанесенных на карту усиков и перьев размягченной материи, словно кружева, развешанной в коридорах относительно пустого пространства. Межзвездная пыль, прилетающая с солнечным ветром извне, рассыпана на большей части региона. Сквозь темные отливы и приливы, сквозь пыль Таунаруса летели корабль “Надежда” и его эскорт “Юдифь”. И следом — берсеркеры.

Некоторые берсеркеры по размеру больше “Надежды”, но те, кто бросились в погоню, невелики. В тех космических регионах, где так загрязнено пространство, малый объем означает большую скорость. Чем больше объем, тем больше сила сопротивления, а значит — тем хуже возможности ускорений.

“Надежда” плохо приспособлена для того, чтобы сражаться с берсеркером (спешка при эвакуации не дала возможности выбирать), корабль, вряд ли, сможет уйти от более быстрого врага. Поэтому эскортирующий корабль “Юдифь” держится между “Надеждой” и преследователями.

“Юдифь” — “материнский” корабль для маленьких боевых истребителей, высылающий своих “детей”, когда враг близко, и с нетерпением ожидающий их возвращения... Когда погоня началась, одноместных истребителей было пятнадцать. Сейчас — только девять.

Шумы постепенно стали глуше, затем прекратились совсем. Разум Малори приобретал способность мыслить. Отключение защитного поля было знаком того, что скоро Малори присоединится к миру бодрствующих.

Как только его истребитель № 4 вошел в гаражный отсек “Юдифи”, Малори быстро освободился от проводов своего крошечного корабля. Надев свободный костюм, он выбрался из корабля. Худой, угловатый, неуверенными шагами он шел по узкой дорожке, шаги его глухо отдавались от металлических стен ангара. Три-четыре истребителя уже вернулись и стояли на своих местах. Искусственная гравитация была стабильной, но Малори спотыкался и даже чуть не упал, торопясь добраться до короткой лестницы, ведущей в отсек управления.

Петровиш, командир “Юдифи” — грузный человек среднего роста с суровыми чертами лица, уже ждал его.

— Я... я уничтожил его? — заикаясь, спросил Малори. Субординация и так редко соблюдалась на борту “Юдифи”, а Малори не был даже военным. То, что ему было разрешено сесть за панель управления истребителя, было знаком отчаяния командира, а не доверия.

Бросив сердитый взгляд, Петровиш хмуро ответил:

— Малори, у вас нет никакого чутья, как управляют истребителями.

Малори показалось, что все подернулось сероватой пеленой. До этого момента он не подозревал, как ему хотелось славы. Он смог только пробормотать:

— Но... я думал, что поступал так, как нужно. Малори попытался припомнить свои впечатления от боя. Кажется, что-то связанное с церковью...

— Двое людей должны были повернуть свои корабли, чтобы спасти вас. Они ушли от боя для этого. Я уже просмотрел пленки и данные схватки. Ваш четвертый номер кружил вокруг берсеркера так, как будто вы вообще не стремились причинить ему какой-либо вред.

Петровиш посмотрел на него более пристально, передернул плечами и более мягко сказал:

— Я не пытаюсь вас отчитывать. Вы, наверняка, даже не знали, что происходит. Я просто излагаю факты. Спасибо, что “Надежда” находилась выше дегидринового облака, на двадцать градусов по системе АИ над боем. Если бы она была замечена, то враг захватил бы ее.

— Но... — Малори хотел что-то сказать еще, но капитан отошел от него. Появились другие летчики. Защелкали камеры входа. У командира есть более важные задачи, чем спорить с Малори. Тот стоял еще несколько мгновений, полностью оглушенный. Непроизвольно он бросил взгляд на экран, показывающий гараж, его номер четыре. Вокруг небольшого цилиндра без окон, лежащего в своей металлической колыбели, уже копошились рабочие-техники. Лазерная пушка истребителя, после того, как она попала в кислородную среду, начала дымиться. Пушка. Нож, который он держал двумя руками.

Ни один человек не мог сравниться с машиной в деле управления кораблем. Нервная система, склонность разума к не очень быстрому просчету вариантов делали человека только контролером действий своего корабля во время боя с берсеркерами. Хотя подсознание не было таким уж ограниченным. Некоторые процессы не могли быть соотнесены с непосредственными реакциями головного мозга, теоретики предполагали, что отдельные реакции не имеют временных параметров. Хотя терапевты нередко возражали. Что касается условий космического боя — гипотеза теоретиков работала лучше.

Во время схватки компьютеры берсеркеров были подсоединены к сложным приборам просчета вероятностей, которые должны были учитывать труднопредсказуемые возможности победы над противником, стремящимся тоже к успеху, но более примитивным методом — с учетом простого накопления мелких удач. Люди использовали компьютеры для управления кораблем, но более полагались на свой собственный ум, который часто был не столь поспешен. Порой человеческий разум был быстрее молнии, иногда неподвижен, как твердый лед.

Некоторые люди (и среди них, как выяснилось, был Малори) просто не годились для противостояния берсеркерам. Их подсознание оставалось равнодушно к делу жизни и смерти. Даже у тех, кто бы мог принимать участие в боях, подсознание было подвержено стрессам. Человеческий разум нередко устанавливал связь с компьютером, которую порой было трудно объяснить. Порой эта связь подавляла человека.